Фрагменты главы из воспоминаний Р.Гуля, рассказывающей о первых послевоенных годах в Париже:
"Совпатриоты и коллаборанты"
«Русский послевоенный Париж являл сумбурную и неустойчивую картину. Угоревших от совпатриотизма открыто (и тайно организационно) поддерживало советское посольство. Оно выпускало газету “Русский патриот” (1945), быстро переименовавшуюся в “Советского патриота” (1945— 1948)... Советское посольство создало и “Союз совпатриотов” (официально — “Союз советских граждан”) под почетным председательством совпосла-чекиста А.Е.Богомолова. А в “Союзе” большую роль играл старый эмигрант, бывший белый офицер, бывший узник Бухенвальда, заслуженный масон Игорь Александрович Кривошеин. <…>
В “Русском патриоте” напечатали “знаменитую” предсмертную статью покойного П.Н.Милюкова “Правда большевизма” с восхвалением Сталина и его диктатуры. Милюков писал: “Когда видишь достигнутую цель, лучше понимаешь и значение средств, которые привели к ней”.
Просто страшно и странно вспоминать сейчас эти анекдотически постыдные и политически нелепые факты, когда вся эта акция чекистов по уничтожению эмиграции давно выявилась. Но в 1945 году, когда мы с Олечкой (жена Р.Гуля – С.К.) приехали в Париж, советская акция была серьезна. Для советских эмигрантов второй волны они открыли лагерь “Борегар”, куда насильно свозили тех, кого захватывали (хоть на улице). А некоторых и убивали, как лейтенанта Николая (забыл фамилию), которого среди бела дня насильно вытащили из квартиры наших друзей, Л.А. и И.М. Толстых в их отсутствие и увезли не то в “Борегар”, не то в посольство, где и убили.
“Борегаром” ведал советский полковник-чекист Никонов и его помощник, лейтенант-чекист М.Штранге. И все это происходило под властью генерала де Голля, при полном попустительстве, а иногда и при содействии французской полиции. Причем среди эмиграции распускались упорные слухи, “что все равно скоро де Голль выдаст всю эмиграцию Советам”. И в это верили, этого боялись: “А Бог его знает, этого экстравагантного де Голля?!” Чекисты лезли напролом, поставив своей целью уничтожение эмиграции, замаскировав его “патриотизмом для дураков”.<…> Советские чекисты в Париже были хозяевами положения. <…>
22 июля 1946 г. “Русские новости” опубликовали “Указ Верховного Совета СССР о восстановлении в гражданстве СССР подданных быв. Российской Империи, а также лиц, утративших советское гражданство, проживающих на территории Франции”. Со стороны советской чеки это был решающий удар, а для эмиграции — решающий момент.
Но что же произошло? увы, за советскими паспортами пришли все совпатриоты (довольно много): Кривошеины, генерал Голлеевский, адмирал Вердеревский и tutti quanti. Кстати, парижский владыка православной церкви митрополит Евлогий не постыдился публично назвать этот “указ” — “истинным чудом Господним”. Какое бездонное бесстыдство высшего западного иерарха русского православия! Впрочем, и до революции сей иерарх отличался “экстравагантными” заявлениями, но тогда — черносотенными: власти “в масть”.
Увы, и философ “персонализма” Н.А.Бердяев печатно объявил взятие “советского паспорта” — “патриотическим долгом”. Е.Д.Кускова в “Русских новостях” писала весьма “патриотически”: “Отказ от борьбы с советской властью — есть путь сближения с родиной”. Вот из каких мортир — Евлогий — Бердяев — Кускова — бил по эмиграции А.Е.Богомолов, загоняя эмигрантов на Архипелаг ГУЛАГ.
Из писателей получать паспорта пришел А.М.Ремизов (по своему глубокому цинизму ему было все равно, какой паспорт брать, авось можно на этом чем-нибудь поживиться, он завтра и от царя-батюшки взял бы с удовольствием).
Адмирал Д.Н.Вердеревский публично поцеловал красный паспорт, чем, впрочем, никого не удивил. <…>
Однако в ответ на “указ” масса эмиграции, ее “молчаливое большинство”, не тронулась. Масса оказалась как бы в нетях, была дезориентирована, но предпочла все же сидеть дома. Конечно, в этой массе были и коллабо. Те, кто безобидно коллаборировал с немцами, уехал в Германию в глупой надежде “через две недели быть уже в Киеве”. Были и мелкие коллабо, жившие во Франции, но никто их по пустяком не преследовал. В основном масса был настроена бесповоротно антисоветски. <…>
Но множеству рядовых коллабо бежать было некуда, и одни сидели в Париже тише воды, ниже травы, другие сразу же бросились в “Союз совпатриотов” в надежде “загладить свою вину”. Там принимали решительно всех, зная, что на Лубянке разберутся, кому какую меру наказания дать — вплоть до “вышки”.»
(Р.Гуль. Я унёс Россию. Т. 3. - http://www.dk1868.ru/history/gul3_1.htm)