были сказаны 12 декабря 1941 г. попавшим в немецкий плен советским генерал-лейтенантом М.Ф.Лукиным допрашивавшему его переводчику капитану В.К.Штрик-Штрикфельдту:
«...если в стране царят нужда и террор и жизнь тускла и безрадостна, то понятно, что эти люди должны с благодарностью приветствовать освобождение от большевицкого ига. Хорошо живётся только высшим советским функционерам... и евреям.
Несмотря на это, я не верю ни в организованное, ни в стихийное восстание на русской стороне, уж очень обескровлен народ. Всё, что в течение двух десятилетий поднималось против красных властителей, уничтожено, сослано либо умерло... Поэтому толчок должен произойти исключительно извне, т.е. вы силой должны опрокинуть организованную власть, не рассчитывая при этом на какую бы то ни было поддержку со стороны русского руководства или русского народа, как бы сильна ни была его ненависть к большевизму. Но этот народ нельзя больше наказывать… Не только в руководящих кругах, но и в народе живёт дух сопротивления иноземному агрессору. Красные господа не чужие, но захватчик – это враг. Вот и льётся кровь и на той, и на другой стороне.<…> Не можете ли вы создать русское правительство?»
Штрик-Штрикфельдт: «Этот шаг, наверное, был бы ошибкой. Ведь вы сами сказали, что людей, которые могли бы взять на себя руководство, не осталось. Русский народ будет рассматривать сформированное нами правительство как послушный инструмент иностранного производства.»
Лукин: «Если вы сформируете русское правительство, вы тем самым вызовете к жизни новую идею, которая будет работать сама на себя. Народ окажется перед лицом необычной ситуации: есть, значит, русское правительство, которое против Сталина, а Россия всё ещё жива; борьба направлена только против ненавистной большевицкой системы; русские встали на сторону так называемого врага – значит, перейти к ним – не измена родине, а только отход от системы. Тут возникают новые надежды!» (Цит. по: В.Б.Соколов. Оккупация. М., 2005, сс. 24-25.)
