«В начале 1908 года состоялась свадьба великой княжны Марии Павловны с шведским принцем Вильямом, герцогом Зюдерманландским. <…>
Серия приёмов, обедов и балов открылась парадным обедом в честь шведского короля Густава (о нём см.: http://eugen-savoyen.livejournal.com/16284.html#cutid1 - C.K.).
Обед этот состоялся в очень торжественной обстановке и явился самым крупным событием, отмеченным за последние годы в «Гоф-курьерском журнале» (придворной хронике).
В большом двухсветном зале Екатерининского дворца был накрыт «покоем» огромный стол на 200 человек. Присутствовали вся императорская фамилия, иностранные принцы и принцессы, дипломатический корпус и все русские высшие сановники. Против государя, рядом с министром двора бароном Фредериксом, сидел председатель совета министров П.А.Столыпин.
Мы, камер-пажи, стояли за стульями государя и государыни. Поэтому я мог наблюдать за Столыпиным, который вёл себя очень непринуждённо, откидывался к спинке своего стула и небрежно поддерживал разговор с шокированным таким поведением премьера бароном Фредериксом. Бросалось в глаза, что своим обращением с присутствовавшими на обеде иностранцами Столыпин хотел подчеркнуть разницу между положением первого министра Российской Империи и сановниками таких государств, как Австро-Венгрия, Швеция и Румыния. С английским и французским посланниками Столыпин держался как равный, а с немецкими, румынскими и греческими принцами говорил свысока, как с бедными родственниками.
Во время десерта король Густав поднял свой бокал и повернулся в сторону Столыпина, желая показать, что пьёт за его здоровье.
Столыпин сделал вид, что не заметил жеста шведского короля, и, нагнувшись к барону Фредериксу, стал ему что-то оживлённо рассказывать. И только, когда один из церемониймейстеров подошёл к русскому премьеру и обратил его внимание на шведского короля, продолжавшего с поднятым бокалом смотреть на Столыпина, последний повернулся к королю Густаву и также поднял свой бокал.» (Н.В.Воронович. Потонувший мир. Сс., 112-113.)
