Чрезвычайно интересные и отлично написанные воспоминания одного из видных русских военачальников Великой войны и активного участника Белого движения. Контрастом к описанию злоключений генерала на Кубани ранней весной 1918 г., когда он лишь чудом вырвался из рук большевиков и остался жив, выступают нижеследующие фрагменты, в которых описаны его встречи с представителями враждебной тогда и победоносной Европы.
Азиатская рожа т.н. «русской революции» (независимо от этнической принадлежности её конкретных выразителей) легко представима и сегодня при взгляде на массовый тип современного «россиянина» - тут не составит большого труда додумать «как это было». (Например, вполне можно представить себе каких-нибудь «Ольшанского», «Кашина» и «Багирова» революционными активистами, и это будет ещё «ничего», «интеллигенция»!) Иное дело те человеческие типы и отношения, которые этой революцией были сметены и отменены. Здесь уже приходится напрягать воображение и активировать культурную память – «отречённый мир».
«Похоронив отца, я должен был зайти в Севастополе в комендантское управление, так как для получения разрешения на выезд из Крыма требовалась личная явка к коменданту.
Войдя в комендантское управление, я увидел немецкого офицера, сидевшего за столом с задранными на соседний стул ногами и с сигарой во рту. Мне сказали, что надо обратиться к нему. Я подошёл и сказал, что пришёл за разрешением на выезд из Крыма.
- «Как ваша фамилия?»
- «Лукомский».
Немецкий офицер сейчас же спустил ноги со стула, вынул сигару изо рта и спросил: «Вы не генерал?»
- «Да, генерал».
Он встал и, предлагая мне стул, сказал, что разрешение будет немедленно выдано. Взял мои документы, и я действительно через пять минут получил разрешение на выезд из Крыма.
В Одессе мне пришлось задержаться из-за формальностей по отцовскому наследству.
Зайдя как-то к моему знакомому, Андреевскому, я встретил там командующего австрийскими оккупационными войсками. Нас познакомили.
Начал он с того, что выразил удовольствие со мной познакомиться, хотя, как он выразился, «встреча с вашей дивизией, когда вы в мае 1916 года прорвали наш фронт и затем, заняв Черновицы, продвинулись в Карпаты – была не из приятных». <…>
Бедный старик впоследствии не перенёс позора своей родины и в Одессе же застрелился». (А.С.Лукомский. Из Воспоминаний. Архив русской революции. Т. V. Берлин, 1922. С. 186.)