«Нашему поколению юристов предстоит более насущная задача, более сложная, менее завлекательная, но едва ли не необходимая. Ведь момент настанет, когда надо будет так или иначе ликвидировать беззаконие революции и санкционировать известные соотношения между старыми правами, которые мы не вовсе собираемся уничтожить, и новыми правами, возникшими на их развалинах.
Здесь нужно будет провести правовые основания под такие новые понятия, как, например, фактическая власть, юридически непризнанная, явочный порядок, захватное право, законные последствия, вытекающие из действий беззаконных властей и многое тому подобное. Мы встретимся здесь с необходимостью легализовать отношения между законными жёнами одного и того же человека, между собственником и лицом, купившим его собственность у захватчика и многое другое. Нужно будет подумать о способах доказательства существовавших когда-то прав. Признаюсь Вам, что когда в России начнётся юриспруденция, т.е. поймут необходимость не революционной совести, а твёрдого гражданского оборота, хотя бы и на совершенно новых основаниях, когда нужно будет под все факты жизни и под все её запросы подводить какие-то правовые основы – то настанет та кропотливая работа, в которой нужно будет проявить много творчества». (В.А.Маклаков – Б.А.Бахметеву. 24.04.1923. Б.А.Бахметев – В.А.Маклаков. Переписка 1919-1951. Т. 2., сс. 546-547.)
Написано почти 90 лет назад, но пока момент так и не настал, и, соответственно, ничего даже отдалённо похожего не было не только сделано, но хотя бы указано как на некоторую необходимость или возможность. Или просто как на некий сюжет, который нельзя игнорировать и замалчивать, оставаясь в рамках правового сознания. Речь тут идёт о том, что можно назвать правовой нормализацией – комплексом мер, направленных на преодоление правового разрыва (разрыва в праве) между исторической Россией и Советией (продолжением которой является РФ). Это явление более широкого и высокого порядка, чем реституция, являющаяся лишь частным следствием правовой нормализации в сфере гражданско-правовых отношений. Объём и формы реституции являются предметом политического решения, но сам по себе вопрос о реституции, как об одном из аспектов (следствий) правовой нормализации, проигнорирован быть никак не может. Однако было бы неверно всю проблему сводить лишь к ней. В то же время понятно, что именно этот вопрос, как наиболее практически чувствительный и сложный, является главным камнем преткновения на пути к общей постановке задачи преодоления правового разрыва.