В прошлом коротком посте я упомянул про детский сад. Попытаюсь развить эту тему, хотя она предполагает уже художественные усилия в стиле Пруста, чем я, конечно, не собираюсь никого утомлять.
Думаю, что меня определили в детское дошкольное учреждение с осени 1965 г. Существенно, что это был сад не по месту нашего жительства на Таганке, а, скорее, по месту работы моей мамы, в районе Зубовской пл. Он располагался в первом этаже монументального сталинского здания с колоннадой по фасаду, прикрывающей внешний дворик. Сзади, со стороны 3-го Неопалимовского пер., был другой дворик, на который выходила холодная веранда. Оба дворика относились к саду и являлись местом прогулок и игр его питомцев.
Вот этот серый дом с колоннадой на снимке 1989 г., официально - "жилой дом Центрального совета Осовиахима", он же на снимке 1940 г.:
Каждое утро, отправляясь на работу, мама брала меня с собой и оставляла в саду, чтобы забрать на обратном пути. Иногда, если мама не могла этого сделать, за мной приезжала бабушка. В редких случаях весной и осенью, когда на ходу была машина («Москвич»), меня подвозил отец. Тогда не было ни ремней безопасности, ни детских сидений. В принципе, думаю, детей полагалось возить сзади, но я садился на переднее сиденье, а отец велел всю дорогу упирать ногу в какой-то деревянный ящик. Так я и ехал, с коленкой у подбородка. Но таких шикарных выездов было немного, это были праздники. Обычно же мы с мамой ехали либо на троллейбусе «Б», либо на метро, от «Таганской» до «Парка культуры».
Вот он наш добрый старый "Москвич", думаю, ещё до моего рождения. Перед ним дед и отец - М.Ржевский пер.
Троллейбус был приоритетом, шли сразу на его остановку, бывшую тогда перед въездом в Таганский тоннель (её давно там нет). Издалека замечали приближающиеся «рога». Важно было, чтоб не «10-й», который сворачивал с Садового кольца на Серпуховской пл. Иногда троллейбусов долго не было, и мы шли назад, к станции метро.
Таганская пл. в 1966 г. Слева здание ст. м. "Таганская-кольцевая", через улицу напротив - театр на Таганке (вобравший в себя дореволюционный к/т "Вулкан"), а в перспективе - высотка на Котельнической наб.; на куполах церкви вместо крестов шпили.
Видимо, я стал ездить на метро ещё раньше, но помню свои поездки только с того времени. Я помню некоторые детали, которых уже давным-давно нет и которые кажутся чем-то невозможным сегодня. Например, пройти можно было, либо бросив в щель пятачок (причём, не обязательно это был автоматический турникет, это мог быть и узкий, прозрачный, из плексигласа, монетосборник, который никак не реагировал на бесплатный проход), либо купив билетик («книжечку») и отдав его контролёру (либо также бросив в щель монетосборника вместо монеты). Были, видимо, и проездные, но мама никогда ими не пользовалась. Другой деталью, которую я отчётливо запомнил, была продажа в метро мороженого. Внутри павильонов наверху располагались киоски, а на «Таганской» ещё и на промежуточной площадке между двумя эскалаторами. Но самое удивительное и невероятное, что была ещё и торговля мороженым в самих поездах. По вагону проходила мороженщица, таща за собой ящик на колёсиках. У неё был ключ от дверей, так что она проходила поезд насквозь, не выходя на платформу. Не могу сказать, что подобный аттракцион был частым, но за несколько виденных случаев ручаюсь.
Сам по себе детский сад оставил вполне благоприятное впечатление. Запомнились не столько дети, сколько воспитательницы. Впрочем, кое-кого из детей я помню по фамилиям до сих пор: Эльдар Абдулкадыров, Жанна Ададжян, Андрей Хавинсон, Володя Терёхин, Игорь Мусатов. Детский интернационал! В группе было, наверное, не более пятнадцати человек. Воспитательниц было две, старая и молодая. Первую звали Лидия Сергеевна, вторую – Светлана Евгеньевна. Персонал детсада завидовал Лидии Сергеевне, ибо её на работу привозил муж на чёрной (!) «Волге». Светлана Евгеньевна была милая и современная (как я могу сегодня ретроспективно понимать), она напоминала француженку из тогдашних французских фильмов. Хавинсон, которого тоже привозили на «Волге», но серой, был её любимцем, она угощала его конфетами во время «тихого часа», когда всем полагалось спать на веранде в каких-то тяжёлых ватных мешках с пуговицами. Меня она однажды угостила черешней.
Кормили, пожалуй, вкусно. Запомнились кулебяки с мясом и, разумеется, компот из сухофруктов. Кулебяки выпекались на месте кухаркой и уборщицей по совместительству (эта должность называлась «техничка») Прасковьей Емельяновной. Она была высокого роста, с длинными руками, на удивление маленькой головой и с очень мелкими чертами лица. Голова её была всегда туго повязана платком. Одета же она была в синий сатиновый халат. Из-за маленькой головы и крупного туловища она вызывала ассоциации со сказочным змеем, но только добрым.
Наши прогулки не ограничивались двумя ближайшими двориками. Время от времени происходили выходы на «Девичку», т.е. в сквер Девичьего поля*, на который теперь выходит академия им. Фрунзе. Туда мы шли по ул. Бурденко (Долгий пер.), потом сворачивали в Новоконюшенный пер.
Сквер Девичьего поля в начале 1960-х гг.
Припоминаю также, что в один морозный и солнечный день нас повели на почту, находившуюся довольно далеко, где-то на набережной Москва-реки, чтобы познакомить с работой почтового отделения (или даже сортировочного узла) изнутри: помню полотняные тюки, мешки и коробки на лентах транспортёров.
Дневной сон был мучением – спать днём я не мог уже тогда.
Часов в пять за мной приходили и предстоял интересный путь домой, на Таганку.
___________________________________
* http://www.youtube.com/watch?v=hXuksr7ncJk&index=54&list=PLLHjKKyQ4OaT4HRvCJ98Umfv9T1iFb0ov