В то время я жил в доме, стоявшем на углу Пустой ул. и Гендрикова пер. (советские псевдонимы: Марксистская ул. и пер. Маяковского соотв.). Наш дом, пятиэтажный, из неоштукатуренного кирпича, постройки двадцатых годов, имел в плане форму буквы "г", длинная палочка которой выходила на улицу, а короткая - в переулок. Наша квартира была в угловом подъезде, на пятом этаже, окнами на улицу. Во двор выходила кухня и ванная, имевшая окно, до середины закрашенное белой краской.Из кухни открывался вид на окрестности Таганской площади: вдалеке прямо виднелась высотка на Котельнической набережной, а поближе и вправо - массивный купол и колокольня церкви Св. Мартина Исповедника, что на стрелке Б. и М. Алексеевских (по-советски - Коммунистических) улиц.
Церковь Св. Мартина Исповедника, 1964
По соседству с нами по переулку стоял другой пятиэтажный кирпичный дом, уже послевоенной постройки. В его среднем подъезде, на третьем этаже жил мой школьный друг Миша Х. Я нередко бывал у него дома, а он, несколько реже, - у меня. Отец Х. был малообщительный, довольно суровой внешности человек, о котором я знал только, что он охотник и что у него нет одного глаза, замененного стеклянным протезом. Его жена носила необычное имя Эвелина (в домашнем обиходе - Эва) и, по-видимому, работала в каком-то не то научном, не то проектном учреждении. Еще там была старшая сестра Х. Лена, впоследствии окончившая биологический ф-т МУ и, выйдя замуж, поселившаяся в Пущине-на-Оке.
Х. отличался какой-то органической и неустранимой безграмотностью, обычной его оценкой по русскому языку была двойка. Он так никогда и не выучился писать без вопиющих ошибок, что, однако, не помешало ему спустя многие годы стать "писателем", выпустить несколько книг (кажется, детективов) и сочинять сценарии для телевизионных фильмов в жанре военно-исторического расследования. Эти военно-исторические наклонности вполне обозначились еще в пору нашей школьной дружбы. У Х. имелся толстенный фолиант под названием "Артиллерия" (он произносил: "артирелия"), издания 20-х годов, а у меня - неполный комплект сытинской "Военной энциклопедии", которые мы могли часами листать, рассматривая картинки и читая подписи к ним. Результатом этих бдений являлись совместные графические фантазии: вдвоем на одном листе бумаги мы изображали различные тут же придумываемые баталии, причем в развитии, действующими лицами которых были наши одноклассники, которым по этому поводу присваивались различные титулы и давались прозвища (вроде "герцог Рыжий Цыпленок").