(ещё немного культурной археологии)
Анонимный посетитель посоветовал мне прочитать книгу П.А.Колосова Запах счастья (М., 2015). Совет этот оказался счастливым: книга очень хороша. Она представляет собой собрание коротких рассказов, написанных от лица мальчика Пети, родившегося в 1946 г. в доме на Таганской ул. (д. 30), некогда принадлежавшем его отцу А.А.Колосову (1892-1972), отцу которого в свою очередь принадлежали и другие дома и даже некоторые предприятия в этом районе. А.А.Колосов был офицером-артиллеристом, участвовал в Великой и гражданской войнах, а позднее преподавал точные науки в разных советских учреждениях; во время повествования он - школьный учитель, как и его жена, петина мама (о семье Колосовых и о самом авторе см.: http://planeta.sch2.net/kolokol/author.html).
Вид на квартал, где родился и жил мальчик Петя (снимок 1974 г.). К сожалению, сам д.30 не попал в кадр, оставшись за его обрезом в нижнем левом углу. Мы видим д. 28 (буквой "г"), за ним - часть двора с мелкими фабриками; сейчас на месте этого квартала большой жилой дом, а из старых домов на красной линии сохранился только последний в ряду (д. 24). Вот как комментирует этот снимок одна из местных жительниц: "Было несколько 28-х домов. 26-й действительно был с аркой, между 26-м и 28-м деревянным был пивной ларек, во дворе этого 28-го был завод "Сатурн", после деревянного 28-го шел 28-й г-образный дом, за ним вдоль улицы стояла металлическая ограда, внутри ограды - дом 28А и за ним тоже была проходная "Сатурна". После ограды уже шел 30-й дом. Во дворе 30-го еще было 2 кирпичных дома. После 30-го вдоль по улице был сквер, прямо на углу. 30-й по улице был двухэтажным, трехэтажными были 2 кирпичных дома во дворе 30-го". Вот в одном из этих трёхэтажных, до революции принадлежавшем его отцу, и жил Петя со своими родителями.
От собственного дома остались лишь две комнаты в квартире, остальные были заняты 17 соседями. Но уцелел рояль, на котором отец играл Баха и Скрябина, а самого Петю учила фортепьянной игре приходившая учительница. Кроме того, отец занимался живописью и хранил известную приверженность православным традициям, в которых был воспитан. Но при этом он и его семья - вполне лояльные советские граждане, "принявшие" новый строй и живущие его радостями и праздниками - как кажется, вполне искренне. Однако на кое-какие неудобные вопросы сына отец отделывается молчанием, на другие отвечает уклончиво, от общения с теми или иными людьми предостерегает. То есть всё как будто хорошо, но есть отдельные досадные недостатки, неприятности, омрачающие такую хорошую новую - о старой при Пете и не вспоминают - жизнь. В таком коконе домашнего счастья и растёт этот не вполне всё-таки обыкновенный советский мальчик, помимо родителей опекаемый бабушкой и домработницей (эвфемизм прислуги), с которой ходит по окрестным магазинам. На дворе же поздний сталинизм, сменяющийся хрущёвской "оттепелью", конец которой является и концом повествования, совпадая с окончанием школы и поступлением в университет (на тот же факультет, кстати, на который потом поступил и я).
Магазин "на уголке", д. 32 по Таганской ул., часто упоминаемый в книге, я его хорошо помню, только в нашей семье он именовался "глотов", по названию продолжения переулка, на углу которого находился; дом существует, но магазина в нём уже нет (фото 1987 г.)
Памятник одному человеку в "маленьком парке", официально, Детском парке им. Прямикова (убитого чекиста) - один из немногих упразднённых истуканов, 1991 г.
Помимо "мелового старика" в детском парке имелся детский трамвай (1963 г.)
Ряд домов по Таганской ул. после "маленького парка" (снимок 1980 г.): в ближайшем к нам (д. 23) была парикмахерская, где Петю и меня стригли "тёти", а в предпоследнем слева (д. 19) - булочная с горячими калачами и сладкими косичками (о последних автор почему-то умалчивает)
Это не рецензия, которых писать я не умею, а отклик, поскольку книга эта важна для меня лично, будучи написана моим земляком по малой родине (мы жили в соседних кварталах), оказавшимся там за 15 лет до меня и потому увидевшим то, чего я уже не застал, но также и то, что застал и помню, а что-то всплыло из глубин памяти при чтении - увиденное глазами предшественника и опознанное позднейшим свидетелем. Особенно тронуло меня описание большого круга - прогулки с отцом, заключительная часть которой приходилась на мой переулок: они шли и разговаривали буквально под окнами нашей квартиры (в которой, впрочем, нас могло тогда ещё и не быть)!.. Но это вовсе не значит, что книга П.А.Колосова будет интересна лишь уроженцам Таганки - как всякая настоящая литература, она имеет свою безотносительную ценность.
Вот мой дом, и даже окна и балкон нашей квартиры на пятом этаже справа от лестницы, а под ними уходит вправо пер. Маяковского (Гендриков); этого дома не стало даже раньше, чем петиного - в 1971 г.
Наш двор в 1950 г. - я этого видеть не мог, а Петя мог
Вид на таганские улицы и дворы со стороны Воронцовской ул. из окна одного из больших домов на ней, конец 60-х; это уже квартала за два от моего дома, я почти там не бывал, но сам этот городской пейзаж вдали помню - на него выходили окна нашей квартиры
1962 г.