В связи со смертью В.П.Аксёнова и неожиданно бурной дискуссией, ею вызванной, может быть, стоило бы произвести некую инвентаризацию и попытаться отделить зёрна от плевел. Скажу сразу, сам я довольно мало читал авторов, условно зачисляемых в эту когорту. Больше других, наверное, Довлатова (хотя он – более позднего поколения, как и весь круг Бродского) и В.Некрасова (он, напротив, из более ранних), затем Войновича, Нагибина, Аксёнова, чуть-чуть Битова и Конецкого. Солженицын – писатель другого масштаба, его лучше вынести за скобки и не учитывать. И кто же там действительно ценен, т.е. хотя бы пережил своё время, собственную смерть? Кто действительно имеет шанс остаться в русской словесности?
В качестве социального, исторического явления шестидесятничество, безусловно, значимо - как некое послесталинское брожение, как наивная и заведомо обречённая попытка прямохождения в условиях, для этого не предназначенных. В этом аспекте можно говорить о нём как о своеобразном советском гуманизме ("соц-м с человечьим лицом"). Но вот в отношении ценности культурного наследия шестидесятников возникают вопросы. Похоже, что все они, за единичными исключениями в виде каких-то отдельных произведений, остались в своей эпохе и вне того контекста мало чего стоят, непонятны и неинтересны. Сам собой напрашивается вывод, что полноценного культурного процесса не может быть в условиях тотального разгрома, разрыва традиции, резкого падения уровня образования, изоляции и несвободы.
